О половом отборе на примере социотипа ЛИИ (из набросков к новому видению соционики - в биосоциальном ключе)
=== 1 ===
Какие выводы из всего этого в отношении ЛИИ и его способностей делает бытовой ум, известно. Но однажды, посмотрев очередную лекцию Александра Маркова, я задумался. А что в таком случае может сказать о социотипе ЛИИ эволюционный биолог?
Смотрите. Получается с виду странная вещь. Любой социотип - есть фенотип некоторого сложного комплекса генов. Все такие комплексы воспроизводятся в популяции посредством полового размножения. И вдруг мы обнаруживаем, что по крайней мере один из этих комплексов тесно связан именно с такими фенотипическими свойствами, что максимально препятствуют подобному распространению. Может ли быть такое в принципе?
Правильный ответ: нет, не может. Если какой-то комплекс генов окажется связан с вредными для его воспроизводства свойствами фенотипа, то он постепенно из популяции будет элиминирован, исчезнет.
Так в чём же дело, почему все ЛИИ ещё не вымерли в доисторические времена, и вся (любая) популяция не превратилась по своим личным качествам в крайних, "запредельных" СЭЭ? Очевидно, в дрейфе в эту сторону есть некий предел, противодействующая сила, мешающая стратегии воспроизводства ЛИИ полностью исчезнуть, а СЭЭ - возобладать. Но что это за сила?
И здесь следует вспомнить вот что. Индивидуальный половой отбор (а речь в данном случае идёт именно о нём) - лишь одна из разновидностей отбора, влияющих на воспроизводство любого гена или комплекса генов. Разнообразие видов отбора намного-намного шире. Так, например, помимо полового есть ещё классический естественный отбор, в котором особи сражаются не за умение привлекать половых партнёров, а за выживаемость во внешней среде. Если ты, даже обладая наивысшей репродуктивной привлекательностью, не сумеешь выжить до того момента, как придёт пора размножаться, то эта привлекательность тебе совершенно не поможет передать свои гены следующему поколению. И если, например, навыки привлечения полового партнёра отрицательно коррелируют с навыками индивидуального выживания, то всегда придётся выбирать, на какие из них делать бОльшую ставку, а какие развивать по остаточному принципу.
А, кстати, они скоррелированы отрицательно? Мой ответ: по видимому, да. Очевидно, что любой соционический ЛОГИК будет в среднем более успешен во втором, а ЭТИК - в первом, не так ли?
Вот тебе и первый ограничитель.
Впрочем, одного его явно недостаточно. К гадалке не ходи, но наилучшей конкурентоспособностью в практических вопросах обладает всё же не ЛИИ, а хоть и логики, но совсем другие типы - СЛЭ, и, отчасти, ЛСИ, ЛСЭ, ЛИЭ и т.д. Все личные качества СЛЭ - начиная от бесстрашия и наивысшей склонности к социопатии (которая коррелирует с умением отстаивать свои интересы в силовой борьбе), и кончая чисто физиологическими свойствами (скоростью реакции, невосприимчивостью к боли, более высоким иммунитетом и т.д.) заточены именно на победу в классическом "социал-дарвинистском" естественном отборе. Средний же ЛИИ, обладая наиболее развитой эмпатией среди логических типов, в данном виде отбора пусть и будет несколько более успешен, чем средний этик, но всё-таки далеко не настолько, чтобы компенсировать неуспех в половом отборе.
Так в чём же дело?
А в том, что, повторюсь, видов отбора не один и даже не два, а гораздо больше, и порождают они комплексные страткгии выживания, зависящие от множества факторов. Причём способы передачи своих генов будущему поколению в некоторых из них настолько странные, что на первый взгляд и передачей такой-то не являются. Впрочем, разбирать всё это в подробностях - тема для отдельной большой работы, которая тоже будет, но позже. А пока вернёмся непосредственно к ЛИИ. Как известно в биологии, некоторые насекомые (пчёлы, осы, муравьи) являются общественными - в их колониях размножается лишь одна особь - матка, тогда как все прочие полностью отказались от личного размножения в пользу выживания колонии как целого организма. Это крайний случай, но на нём хорошо видно, какие стратегии воспроизводства в принципе способна порождать природа. Как известно, даже сам Дарвин в своё время столкнулся с этой самой «проблемой муравьёв» - когда она встала поперёк горла молодой теории как кость. Впрочем, со временем и это противоречие было разрешено - когда стало ясно, что помимо индивидуального в популяции возможет и отбор ГРУППОВОЙ. Разумеется, этот вид отбора будет работать далеко не у всех видов, а лишь у тех, кто заботится о своём потомстве, и, в особенности, имеет в популяции развитую систему разделения труда. То есть у видов, уже далеко прошедших по пути СОЦИАЛЬНОСТИ.
По мнению автора, именно наиболее асексуальная и лишённая репродуктивного эгоизма болевая ЧС как раз и демонстрирует некоторые особенности этого пути.
=== 2. Особенности стратегий генетического воспроизводства двух типов с болевой ЧС ===
ЭИИ отчасти или полностью отказывается от личного воспроизводства ради поддержки и заботы о своих кровных родственниках, и тем самым повышает вероятность их репродуктивного успеха. Поскольку в этих людях также содержится значительная доля его генов, тем самым он или она (разумеется, специально не думая и часто даже не подозревая об этом) косвенно способствует распространению в популяции своего генетического материала. Ему или ей даже не обязательно размножаться при этом лично, ведь заботиться можно не только о своих детях, но и о детях сестры, брата, да и о самих сестрах и братьях, чтобы у них высвободилось свободное время и ресурсы на обустройство собственной жизни и поиск партнёров. Да, это отчасти не справедливо в отношении самого ЭИИ - заниматься подчас "грязной работой", тогда как другие радуются жизни, но мир вообще устроен так, что морали в происходящем не было и нет. Если возможен некий строй, связанный с миллионами жертв и массовыми несчастиями, но при этом более жизнеспособный, чем другие, позволяющие жить всем людям счастливо, то возобладает первый. Впрочем, к счастью, подобные извращения противоречет самой глубинной сути счастья и потому их крайние бесчеловечные формы отбором всё же пресекаются. В том числе, и за счёт существования в популяции подобных ЭИИ типов с заложенными в них природой гуманистическими ценностями.
А что же ЛИИ? Будучи ещё более, в силу своей соционических логики и демократизма, оторванным от любых родственных связей и любой конкретной стаи, средний ЛИИ идёт по пути отказа от личного размножения ещё дальше. Но оказывается, что даже не заботясь сенсорно и этически ни о ком лично, и даже не заботясь о судьбе конкретной малой группы, в которой остались родственные твоим гены, можно увеличить вероятность воспроизводства своих генов.
Ведь всё равно, что бы ты в конечном итоге не делал, но ты остаёшься человеком, то есть представителем своего вида, и даже ещё шире, живым существом. Способствуя выживанию и размножению своего вида в целом, а то и увеличению совокупного объёма живого вещества той экосистемы, в которой ты обитаешь, ты всё равно работаешь на увеличение объёма родственных твоим генов в будущем.
В сущности, следует признать, что наименьший среди всех социотипов личный репродуктивный успех ЛИИ свидетельствует именно о том, что деятельность этого социотипа наиболее полезна для общества в целом в глобальном масштабе и на далёкую перспективу. В качестве аналогии приведу здесь такой пример. В организме отдельно взятого животного - тоже сложной биологической системе, но совсем иного уровня сложности - также среди множества клеток есть те, что почти не размножаются, тем не менее их наличие критически необходимо для выживания целого. Я говорю о нейронах головного мозга. Очень вероятно, что если бы нейроны не лишились в процессе эволюции способности к индивидуальному размножению, то мозг банально не смог бы накапливать в себе столь огромные объёмы информации на срок всей жизни организма. Деление нейронов полностью убило бы главную функцию органа, который они образуют, привело к разрушению уже наработанных синаптических связей и утрате хранящейся в них информации.
Впрочем, люди - это не клетки, и вечных в масштабах жизни всего человечества людей нет, так что аналогия эта весьма условна. ЛИИ, по крайней мере, не глубоко акцентуированные, размножаются (правда, видимо, заметно хуже, чем представители иных социотипов). Но каким же образом генетической линии ЛИИ всё-таки удаётся если не вытеснять, но хотя бы поддерживать равновесие с линиями других, более нацеленных на индивидуальный половой отбор типов?
Дело в том, что между организмом и социумом есть ещё одно фундаментальное отличие. Отдельные организмы подвержены отбору как единое целое, тогда как о человечестве до самых недавних пор так говорить уж точно не приходилось. Вот и средний ЛИИ заботится, разумеется, не о судьбе абстрактного человечества, а о выживании той его конкретно части, где он родился или очутился волею судеб.
Здесь можно предположить наличие следующего механизма групповго отбора.
Если в какой-то части социума доля ЛИИ возрастает (вследствие случайных факторов, или потому, что эта часть социума создаёт такие хорошие условия, что нормально жить и генетически воспроизводиться там получают возможность даже самые неприспособленные для этого индивиды), то вступает в работу так называемый парадокс Симпсона. Суть этого парадокса заключается в следующем. Пусть у нас есть смешаная популяция, состоящая из альтруистов, работающих на общее благо, и потому хуже размножающихся, и эгоистов, работающих только на себя и размножающихся намного лучше. Со временем в такой популяции доля альтруистов будет падать, а эгоистов - расти. Это неизбежность. Но только в том случае, если популяция у нас едина. Разделим исходную популяцию на множество более мелких. Что в таком случае поменялось? На первый взгляд, ничего: в каждой отдельной субпопуляции продолжится та же тенденция, эгоисты от поколения к поколению продолжат вытеснять альтруистов. Однако одно различие всё же есть: те субпопуляции, где волею случая доля альтруистов оказалась выше, произведут больше полезного, общедоступного для всех членов своей группы ресурса, и потому, скорее всего, будут размножатся быстрее. В итоге, при определённом подборе параметров вполне возможна такая ситуация, что несмотря на то, что доля альтруистов в каждой отдельной субпопуляции уменьшилась, но из-за разности в скорости роста/вымирания этих субпопуляций в совокупной популяции она даже увеличится.
Парадокс Симпсона, похоже, являет собой эволюционный механизм, работающий на преимущественное воспроизводство генов обеих типов с болевой ЧС.
Однако лишь в случае ЛИИ он также выступает и локомотивом глобального прогресса вида (через естественный отбор субпопуляций). Тогда как типовой ЭИИ, будучи серьёзным аристократом, сильнее привязан к своему ближнему кругу и чаще предпочтёт помогать этой своей группе из чувства долга - вне зависимости от того, насколько она перспективна по объективным критериям в сравнению с другими. Таким образом, деятельность ЭИИ способствует в первую очередь выживанию именно его родной группы, и лишь во вторую - выживанию вида в целом. Тогда как в случае ЛИИ мы имеем обратный порядок приоритетов.
=== 3. Выводы ===
Являясь хранителем имеющейся в наличии у общества полезной информации, а также основным борцом с её искажением в пользу выгоды отдельных личностей (т.е. согласно А.Маркову - с т.н. "маккиавелистскими трюками"), ЛИИ способствует тому, что эта информация становится общедоступной, и совокупная общественная польза от неё увеличивается. В обществе, открывшем жизненно важную информацию для большего числа его членов, "маккиавелистские трюки" становятся менее выгодными, и приносят меньше пользы. В ситуации ослабления полового отбора (основанного в основном на таких трюках) даже ЛИИ получают возможность на равных размножаться и передавать свои гены следующим поколениям. Формируется круг положительной обратной связи, приводящий к дальнейшему увеличению доли ЛИИ в популяции и снижению интенсивности полового отбора.
Особо отмечу, что данная тенденция может быть прослежена не только в человеческом обществе, но и в чисто биологических системах. Так, известно, что виды, выбравшие в качестве магистральной линии специализации индивидуальный половой отбор, неизбежно в итоге приходят к тому, что в их фенотипе закрепится такой стиль поведения, как демонстрация излишеств ("понтов"), необходимая для привлечения особей противоположного пола, а также усиленное влечение (либидо) к этим понтам у особей обеих полов. Классический пример - павлины. Но поскольку ничего на этом свете бесплатным не бывает, такое общество или вид неизбежно параллельно потерпит ущерб от необходимости создавать и поддерживать подобную избыточность: его многочисленность и жизнеспособность будет снижена от возможного оптимума. Так, известны даже случаи, когда зашедшая слишком далеко гонка полового отбора в итоге приводила вид к вымиранию.
Напротив, виды, выбравшие обратную стратегию, эволюционируют в сторону редукции либидо, полового диморфизма, а часто - и одного из полов как такового (как упомянутые выше муравьи). Но, с другой стороны, высвободившийся из сферы половой конкуренции ресурс, материальный и временной, можно направить на благо вида в целом - и нередко это способно привести вид к небывалому успеху. (Так и случилось с муравьями, достигшими удивительной даже для насекомых широты распространения и массовой доле в экосистемах).
Люди как вид в этом смысле являются результатом сложной многоступенчатой эволюции. Формирование механизмов либидо, по-видимому, восходит в тем этапам эволюции наших далёких животных предков (возможно, даже ещё не млекопитающих), когда сложное персонифицированное сообщество ещё не возникло. В ситуации отсутствия или относительной слабости группового отбора, доминировали механизмы отбора индивидуального - в том числе связанные с силой функции ЧС. А вот последние этапы эволюции гоминид, по-видимому, напротив были связаны со снижением уровня внутривидовой агрессии и половой конкуренции, с постепенным смещением баланса в сторону моногамности. Таким образом, стратегия генетического воспроизводства анти-ЧС в случае современных людей является более эволюционно молодой, чем ЧС-стратегия, и использует иные механизмы положительного подкрепления - не связанные напрямую с либидо. И, как и в случае муравьёв, её вклад в современный успех человечества как биологического вида является весьма весомым (хотя и вряд ли единственным и определяющим - всё-таки человечество, в отличие от многих прочих видов, развивалось комплексно).
=== 4. Дополнение ===
Казалось бы, с точки зрения банальной логики (не говоря уж об абстрактной справедливости), ответ здесь должен быть "да". Но так ли это?
На самом деле, всё обстоит с точностью до наоборот. Бытовая психология преподносит нам множество историй, в которых "плохие парни" или "плохие девчонки" популярны и желанны - вопреки соображениям морали, выгоды, и даже закона и безопасности. Но вряд ли вы вспомните историю, где схожий интерес вызывает кто-то, осознанно и открыто совершающий полезные для других поступки, и, тем более - полезные не для узкого круга "своих", а несущие благо для человечества в целом. Подобные проявления крайнего альтруизма обычно ведут лишь к тому, что субъект начинает воприниматься противоположным полом как "несексуальная", непривлекательная в целях размножения, "бесполая" особь (даже будучи формально привлекательным по иным критериям - физическая красота, богатство, etc).
То есть, либидо, как инстинктивная программа обеспечения генетического воспроизводства, работает вполне определённым образом: наибольшее влечение вызывают как раз более эгоистичные субъекты, заботящиеся о собственной выгоде и процветании, и не только не желающие работать на общее благо, но готовые наносить ему прямой вред.
Но почему всё устроено именно так?
Логика здесь хоть и замысловата, но проста. Половое влечение - это инстинктивная программа, нацеленная на обслуживание стратегии победы в индивидуальном отборе. Потому влечение к конкретному потенциальному партнёру тем сильнее, чем больше вероятность, что скрещивание с ним или с ней поможет вам максимально распространить ваши гены в будущих поколениях.
Разумеется, этот факт почти никем и никогда не осознаётся - однако, механизмы его возникновения науке уже известны.
Если субъект по какой-то причине более привлекателен для особей противоположного пола, то повышается вероятность, что и его или её дети (а также и ваши общие с ним или с ней вероятные дети) унаследуют гены, дающие такую привлекательность. Таким образом, они, особенно если будут мужского пола, оставят в популяции больше потомков. Вам становится выгодно скрещиваться именно с таким партнёром - и не важно, с какими ещё, уже не столь не привлекательными чертами его характера связан такой репродуктивный успех (а связан он прежде всего со способностью к маккиавелистским трюкам). Вам становится выгодно "хотеть именно эти гены".
В биологии этот феномен известен под названием "гипотезы «привлекательных сыновей»".
За миллионы лет естественного отбора в эпохи, когда либидо как механизм подкрепления формировалось, его сила оказалась сцеплена с генами, повышающими способность к маккиавелистским трюкам - с генами типа СЭЭ. Кстати, иначе и быть не могло - сцепись оно на время в силу случайных причин с генами какого-то другого типа, не способного к подобным трюкам - очень скоро особи, умеющие имитировать поведение уже этого, другого типа, научились бы его копировать, и вытеснили бы тот, привлекательный изначально, тип из его эволюционной ниши. Но ведь основная способность СЭЭ и состоит в том, чтобы имитировать поведение, дающее наивысший репродуктивный успех. Ну, Вы поняли...
Не следует также думать, что в силу каких-то причин ситуация изменится и в обозримом будущем - ведь данный механизм вполне продолжает работать и сейчас. Однако сейчас ситуация всё же несколько более сложна - хотя бы в силу возникновения и усиления противодействующих механизмов группового отбора.
Да, демонстрация субъектом свойственной для болевой ЧС модели поведения, будет почти наверняка вызывать подсознательное, инстинктивное неприятие этого субъекта в качестве полового партнёра у значительной части популяции. Тем не менее, следует помнить, что внутрипопуляционная вариабельность личностных черт всё же весьма высока, так что этот эффект сильно зависит от типа потенциального партнёра или партнёрши.
И здесь следует понимать следующее. Если деятельность какого-либо субъекта полезна обществу в целом, то наибольшую симпатию к нему должны испытывать те, кто ассоциирует себя с этим самым обществом и потому стремится к лучшему будущему не лично своих генов, но генов максимально широкого большинства.
В теории за это свойство отвечают прежде всего признаки:
Впрочем, в реальности очень и очень многое зависит уже от преобладающих в том или ином конкретном обществе стереотипов. Ведь именно такие, следующие за большинством, типы, увы, особенно на них падки.
Copileft: Иван Романов, Санкт-Петербург, 8-16 июня 2019